Сергей Новиков побеседовал с Виктором Гончаренко, вернувшемся в Минск после расставания с «Кубанью», — о краснодарском этапе карьеры наставника, о руководстве клуба, об отношениях с Ивелином Поповым и Секу Олисе, о Леониде Кучуке, о будущем.
Тест на узнаваемость протекает штатно. В минском кафе, где мы договорились свидеться в день его прилета из Краснодара, Виктора Гончаренко тормозят у первого же столика от входа. Парни отрываются от меню, запальчиво говорят что-то про кубанский беспредел и желают удачи. В наш укромный уголок он добирается не сразу — руки в стороны, улыбка вразлет:
Вот так я теперь знаменит. Раньше просто узнавали. Теперь еще хотят и непременно пообщаться.
Надо привыкать. Обстоятельства отставки из «Кубани» делают ваше появление в Минске чем-то сродни возвращению из космоса. Такой размах публичности — тяжелая нагрузка?
Уже нужна пауза. Например, сейчас меньше обычного бываю в интернете.
Сознательно?
Ну да. Но все равно информация доходит в изложении других: кто-то резко высказался, кто-то поддержал. Да и подобные сценки случаются на каждом шагу. В Краснодаре в дни перед отъездом спокойно прогуляться было затеей нереальной. Со всех сторон слышалось «спасибо». На двух сим-картах к вечеру накапливалось по шестьдесят непринятых вызовов, не говоря уже об эсэмэсках. Степень сопереживания удивительная. И желание возникает одно — всех поблагодарить. А напрягают разве что многочисленные просьбы об интервью. Отказывать плохо, но и быть хорошим для всех не получается.
Возвращение доставило много бытовых хлопот?
Да. За тринадцать месяцев краснодарский дом сделался для меня родным. Думал, уложусь со сборами минут в двадцать. А получилось больше трех часов. Забил вещами машину, погрузил ее в автовозку, отправил в Минск. И тогда при виде пустой квартиры взгрустнулось. Пришло осознание, что перевернута страница. К ритму жизни в Краснодаре привык. Можно закрыть глаза на тамошние пробки. А город и люди мне очень понравились. Это хорошее место для работы.
С вами в эти дни не было семьи. Это эвакуацию облегчило?
Расскажу, как получилось. Изначально планировали, что Артемка пойдет в первый класс в Краснодаре. Мы там обжились, да и команда стала на надежные рельсы. Но когда перед учебным годом пошла волна слухов и намеков на отставку, решили, что устраивать парню судьбу офицерского сына не стоит. И быстро перевелись в минскую школу.
Допускаю, что вдогонку недавним событиям вы не согласитесь обсуждать все их перипетии.
Разумеется.
Тогда для разгона разговора спрошу: что важнее всего объяснить тем, кто за вас болеет?
Считаю, мы с «Кубанью» проделали хорошую работу. Ее восприятие может быть разным. Но после отпуска команда провела двадцать пять товарищеских и официальных матчей, а проиграла только один.
Если поищете аналоги, то поймете: это неспроста. У нас была оборона, хорошо отлаженная по широте и глубине. Мы добились баланса, позволявшего добывать очки в каждом матче, что, собственно, и происходило. Нас всячески старались расшатать. Но команда оставлена в хорошем состоянии и со здоровым микроклиматом, без грязи. Наша совесть чиста. Работали с душой. И не наша вина, что этот стиль часто принимается за какую-то слабость. Нам абсолютно нечего стыдиться.
Вы вряд ли выслушивали столько добрых слов, как сейчас, даже по следам борисовских чемпионств или победы над «Баварией».
Это незабываемые эмоции: прощание с игроками, встречи с болельщиками. Пять действительно счастливых дней.
Что в них было для вас наиболее неожиданным?
Слезы в глазах некоторых футболистов.
Как восприняли поддержку коллег по тренерскому цеху?
Самой бурной была реакция Леонида Слуцкого: не молчи! Он потом и сам выступил очень эмоционально. И в унисон ему, разве что с тональностью пониже, высказываются многие. Общий вывод: эта отставка — бред, который невозможно объяснить.
Какая из клубных версий-объяснений вас сильнее всего позабавила?
Например, что это превентивная мера. Что-то невероятно глупое. Или другое: крайне низкий уровень дисциплины в команде. Здесь приведу лишь один аргумент в противовес. События только развивались, а мне уже позвонил один из легионеров, отлучившихся в сборную, и передал через переводчика: видел разные стили руководства, ваш — чисто европейский, и ни в коем случае нигде его не меняйте.
В интернете, в журналистских публикациях хватает версий и потаенных подоплек этой краснодарской истории.
Все это можно долго комментировать. Вот, скажем, кто-то сводит дело к моим якобы конфликтам с Хубуловым и Поповым. Уверен, что пройдет время и на эту тему откровенно выскажутся оба. У Арсена Хубулова очень сложный характер. Он всегда в штыки воспринимает претензии. Действительно, я как-то эмоционально высказал ему то, что считал нужным. Возможно, и он что-то ответил сгоряча. И теперь этот эпизод, оказавшийся условно девятьсот девяносто восьмым в тысяче рутинных историй о моих взаимоотношениях с игроками, извлекается на свет, ему придается значимость важной иллюстрации. Да за тринадцать месяцев было столько подобного…
Что вообще ваши теперешние обвинители могли истолковать как недостаток твердости в руководстве коллективом?
Возьмем практику разбора игр. Давно взял за правило никогда не фиксировать вину одного футболиста. Объясню почему. Это всегда на уровне подсознания нравится тем, кто сидит рядом. Потому что с них снимается ответственность. Но рано или поздно по цепочке в роли таких обвиняемых побывают все, кроме тренера. И тогда в восприятии игроков главным виноватым окажешься уже ты. Поэтому наш посыл при разборе того или иного неудачного эпизода всегда таков: давайте посмотрим, что мы все должны были сделать, чтобы этого не произошло. На поле одиннадцать человек. К голу в наши ворота приводит цепь ошибок, в ней задействованы многие игроки разных амплуа. Ответственность в той или иной степени делят все, в том числе и тренер. Так вот, команда к такому раскладу изначально приучена не была. Выходили с разбора в недоумении: как так, почему никого не наказали? Такая же порочная суть, по-моему, у практики штрафов. Сам по себе штраф — свидетельство слабости тренера. Потому что он допустил ситуацию, когда что-то пошло не так.
В связи с этим вам вменяют в вину недостаток жесткости к Секу Олисе.
Знаете, он действительно редкостный разгильдяй. Это правда, что он опоздал на пять минут на тренировку после поражения от ЦСКА. Кто-то полагает, что надо было устроить громкую выволочку. Но парень прибежал тогда на поле с виноватыми глазами, стал старательно разминаться. И я просто сказал ему: ты про штрафы все знаешь, внесешь, куда следует. Эти штрафы и выговоры перед строем, пока не докопаешься до головы футболиста, пользы не принесут. Гораздо правильнее, на мой взгляд, вызвать того же Секу и наедине поговорить о его проблемах. Что его уровень — ЦСКА, но из-за проблем с головой этот потенциал не раскрывается. Что на протяжении карьеры он при любом тренере и в каждом клубе — ЦСКА, ПАОКе, «Кубани» — почему-то ярко проводит только начальные отрезки, а потом сдает. И он сам должен в связи с этим что-то предпринимать. А потом этот Секу дважды забивает «Спартаку» и несется к скамейке, чтобы обняться с тренером. И вот зачем здесь штрафы?
На форумную связь со мной иногда выходят читатели-конспирологи. Вот один донимает вопросом: а почему это Гончаренко не выставил Секу против ЦСКА?
Он был после травмы и не смог бы сыграть много. Я собирался выпустить его в концовке, но из-за повреждения Армаша пришлось делать вынужденную замену в линии обороны.
Наблюдения того же источника: Ивелин Попов мог безнаказанно позволить себе пренебрежение к тренерским указаниям.
Ну, это кто как смотрит на ситуацию и как ее понимает. До сих пор в «Кубани» вспоминают, как Кучук воспитывал того же Попова повторной заменой. Мол, это уровень класса тренера, который поставил на место зарвавшегося игрока. У меня вопрос: если Кучук еще раз так поступит с Поповым, сохранят они хорошие отношения или нет? Ивелин лидер по натуре. Считаю, ставить его в рамки — значит, снижать уровень игры команды. Надо уважать таких футболистов с творческой жилкой. В игре у него есть право выбора в разных ситуациях. Я в азарте могу спросить: Поп, ну почему ты так сделал? Он может взмахнуть в ответ руками: мне же дали выбор, но я ошибся. А кто-то увидит в этом рабочем споре проявления конфликта или недостаток педагогической твердости…
Слова и цифры — категории лукавые. Можно сказать: у «Кубани» одно поражение в тринадцати матчах чемпионата. А можно: у нее одна победа в пяти последних турах. Оба утверждения будут правдой с разными коленкорами. Мне вот невдомек, почему вас критиковали при этом за какой-то туманный недостаток твердости. Был же аргумент весомее…
И здесь была бы непоследовательность. Нам поставили задачу: взять путевку в еврокубки. Команда идет в этой зоне. У нее хороший подбор футболистов. Она сбалансирована, без очевидных слабых мест. Но уровень соперников, стоящих в таблице рядом, сопоставим с нашим. А кто-то и выше — классом, в организации клубного хозяйства. Взвешивал все это перед стартом. И пришел к выводу, что «Кубань» должна максимально затруднить оппонентам анализ ее игры, это даст шанс в играх с любым соперником, будь то на выезде или дома.
В принципе шла нормальная реализация этого плана. Разве стоящие рядом в таблице «Краснодар», «Динамо», «Терек», «Рубин», «Локомотив», «Спартак» чем-то хуже нас? Но мы последовательно отбирали у конкурентов очки. Другое дело, что требования и амбиции клубных руководителей перерастали в безумие. Когда брали очко, всегда находился тот, кто спрашивал: а почему не три? Брали три — а почему мало забили? На самом же деле провальным получился только один матч — против ЦСКА. И вина здесь полностью на мне. Команда подошла к той игре в плохом состоянии. И при счете 3:0 вообще бросила играть, просто упала.
Краснодарский этап карьеры подвиг вас на некие основополагающие выводы?
Могу повторить уже сказанное. Если мне поступит новое приглашение в «Кубань», я его приму.
Извините, не могу понять.
Объясню. За год работы получил огромный позитивный опыт. Эту команду в Краснодаре любят безумно. И неверно ассоциировать город, клуб, болельщиков, которые тебя поддерживали, поддерживают и будут поддерживать, с парой людей, оказавшихся дерьмом.
Но уволят-то вас снова эти двое.
Надо ставить условием уход этих двоих. Уверен, тогда команда и клуб сразу вздохнут спокойно. Если и говорить о проявленной мною слабости, то главный упрек себе делаю в том, что вовремя не остановил людей, которые ходили вокруг поля и размахивали руками. Большая загадка для меня заключается вот в чем. Реальные бюджеты российских клубов — по сорок-шестьдесят миллионов евро. Почему распоряжаться ими доверяют зачастую персонажам вообще без всякого образования: футбольного, экономического, управленческого? Есть жесткое многоэтапное лицензирование тренеров. Почему никто не тестирует управленцев? Отсюда и статистика отставок. В европейских чемпионатах средний срок работы тренера на одном месте — пятнадцать месяцев. В России гораздо меньше. При этом некому проанализировать простые факты. Сейчас в премьер-лиге на виду команды со стабильными составами и тренерами, практикующими не первый год. Примеры — Слуцкий и ЦСКА, Кононов и «Краснодар», Рахимов и «Терек». Такой стабильности в «Кубани» никто гарантировать не может.
Зато в свете вашей отставки над управленческой ситуацией в этом клубе сейчас громко смеется вся Россия. И окрестности…
Все в клубе готовы с охотой говорить о том, что неправильно делает тренер. Но упорно не замечают, что происходит в сфере их ответственности. Покупают за миллионы футболистов, которых вынуждают потом тренироваться на жутком поле. Приходит лето, газоны бьет страшный сорняк, а у клуба нет денег, чтобы с этим бороться. Я долго принципиально не интересовался ситуацией у конкурентов из «Краснодара». Но уже после отставки посетил их строящийся стадион и клубную академию. На фоне тамошнего размаха и комфорта перед глазами встала картина плесени на стене бани в «Кубани». Вот тогда и осознал реально весь ужас происходящего. Стал понятен смысл не раз слышанного утверждения: Сергей Галицкий и его «Краснодар» тянут за собой и «Кубань». Без такого примера рядом она давно болталась бы гораздо ниже.
Пытался вникнуть в многообразие управленческих постов в вашем бывшем клубе, но это неизменно заканчивалось системными сбоями в голове.
Там очень сложная модель управления. Есть президент клуба губернатор Ткачев. Есть вице-губернаторы Дауда и Перонко. Украинский предприниматель Мкртчян от финансирования вроде бы отошел, но по-прежнему где-то рядом. Генеральный директор Муравьев. Спортивный директор Доронченко. Все они так или иначе контактируют, что-то решают. Но не понять, за кем последнее слово.
Сколько раз вы общались с Ткачевым?
Раз, два, три, четыре… Последний — после ничьей с «Динамо».
Содержательно?
Вполне. Предметно обсудили игру команды.
Юридически претензии сторон при отставке улажены?
Губернатор сразу дал указание: выплатить все, что положено по контракту. На бумаге процедура оговорена. Она должна пройти поэтапно, в три месяца.
Была процедура передачи дел Леониду Кучуку?
Какая процедура? Я еще не покинул базу, как туда явилась бригада его помощников. Они приступили к работе, а главного тренера не было еще пять дней. Делалось все, чтобы к его приезду унять огонь критики.
У вас были какие-либо контакты с Кучуком, пока развивалась эта эпопея?
Не было.
В каком ключе вы готовы комментировать действия преемника?
Могу поговорить о тренерской солидарности. У него есть мой телефон. У нас в жизни были моменты пересечения.
Ведь еще в мае вы так трогательно сидели рядышком на финале Лиги чемпионов в Лиссабоне…
И сейчас все могло бы выглядеть иначе. Он позвонил бы, сказал, что его зовут на мое место. Возможно, мы договорились бы, что я проведу оставшиеся четыре игры. Здесь наверняка достигли бы понимания и клубных управленцев. Так можно было бы выравнять ситуацию, оставить ее в рамках приличий.
Гипотетически представляете схожий сюжет, в котором вы обменялись бы ролями?
Могу повторить. Считаю, что, соглашаясь идти на «живое» место, надо для начала как минимум уведомить об этом коллегу, если ты с ним знаком.
Члены штаба разделили вашу судьбу?
Ушли все, кроме Арсена Папикяна: Вадим Скрипченко, Руслан Зубик, Пепе Верчили, Даниэл Тудор.
О Тудоре в Беларуси знают мало.
Это очень хороший тренер вратарей из Румынии. С удовольствием позову его на новое место работы.
Уместный поворот беседы.
У меня есть предложения. Но есть и понимание: нужно какое-то время, чтобы посмотреть на ситуацию со стороны. Всем, кто пробует на меня выйти, предлагаю вернуться к разговору в декабре.
Вон Кучук тоже просил не беспокоить его до Нового года.
Не тот случай. Я говорю о декабре.
Поговорим об опыте краснодарского этапа вашей карьеры в позитивном ключе.
После шести борисовских лет при полной поддержке со стороны Анатолия Капского для закалки было полезно побывать в ситуации прямо противоположной. А главный позитив был, конечно, в соперничестве с сильным командами. В необходимости много наблюдать, анализировать чужую игру. Искать слабости оппонентов и способы их использовать. Пришлось основательно пересмотреть прежние методы работы.
Какая из российских команд наиболее сложна при соперничестве?
ЦСКА. Его игру трудно постичь. Там есть разнообразие в начале, развитии, завершении атак. Есть отлаженный переход в нападение. Великолепно поставлена позиционная игра. Если ты закрываешь один вариант, появляются второй или третий. Следующий по сложности изучения — «Краснодар». Его игра смотрится здорово. То же скажу о «Зените». Там молодой, ищущий знаний тренер и самый сильный состав.
В БАТЭ вам не приходилось управляться с таким интернациональным коллективом.
При работе с футболистами быстро перестаешь отвлекаться на их национальности, расовую принадлежность. Все сразу становятся тебе родными. Я никак не различал Рабиу и Соснина, Каборе и Попова. Все были свои. С этим вообще никакой сложности. Конечно, парни не похожи. Латиноамериканцы отличаются от африканцев. Попов ментально близок к россиянам. Проблема была лишь в том, что Рабиу и Каборе надолго уезжали в сборные и поздно возвращались в расположение клуба, как случилось это перед встречей с ЦСКА.
Каково управлять коллективом, не имея решающего голоса в структуре клуба?
Чем больше давления было на команду извне, тем важнее было ослабить его внутри. Это опять же воспринималось как слабость тренера. Люди, не имеющие достаточного образования и воспитания, живут по ощущениям. И полагают, что все должны жить так же. Но нам удавалось унять у игроков настроение жизни на пороховой бочке. Иначе эта нервозность переносилась бы на игру.
А сами-то реально расхаживали по минному полю.
Привык. В сентябре и октябре чувствовал себя совершенно спокойно. Работа тренера в любом случае постоянный стресс — держишь на контроле невообразимое множество вопросов. И к этому так или иначе приспосабливаешься. Мне даже нравилось работать под таким давлением. Все время надо было давать кому-то отпор. Появлялся азарт. И в те пять дней после отставки, когда напряжения стало не хватать, стал даже срываться в общении с женой.
Но она же оставалась в Минске!
Так есть скайп… Когда прилетел, первое, что Маргарита сказала: быстрее ищи команду, так дальше не пойдет.
Ну, положим, команду можно было и не искать. Ведь вам сразу предложили белорусскую сборную…
Для любого тренера работать с национальной дружиной родной страны — великая честь. Понимаю, что для возраста 37 лет событий в жизни и тренерского опыта у меня достаточно. Но их в принципе не может быть много. К сборной надо быть подготовленным всесторонне. Меня могут упрекнуть, если после этого отказа придет тренер с еще меньшим опытом, чем мой. Но я-то отвечаю за себя. И считаю, что мне надо еще поработать в этих стрессовых ситуациях, накопить знаний, дабы прийти в сборную готовым лучше, чем сейчас. Карьера продолжится. И, если позднее федерация предложение повторит, допускаю, приму его с большим воодушевлением.
Работа в сборной — это и совсем другой формат нагрузки, нежели в клубе.
Это тоже учитывал. Как раз сегодня общался с хорошим знакомым Олега Знарока. Он говорил о такой же проблеме применительно к хоккею. Тренеру сборной не хватает повседневного игрового ритма, чтобы опробовать идеи. Вот и я анализирую календарь и задаю вопрос: как себя вести, если летом у сборной нет никаких игр? И как — если матчей всего шесть-семь в сезоне. Как обходиться без этих самых стрессов?
Главное, на что вам раскрыли глаза события последних недель?
Когда говорят, что тебя поддерживают и готовы идти вместе, это, увы, не всегда означает правду. Чтобы сохранить место, чтобы дальше жить в зоне комфорта, очень часто проще всего принести в жертву тренера. Он всегда удобная мишень. И работа в тренерском статусе предполагает готовность противостоять буквально всему.
Победа добра над злом возможна в принципе?
Надо верить в это. Верить в людей. И менять мир вокруг себя. Знаю, вам тоже нравится эта заповедь: не будешь врать — никогда не запутаешься. А еще у меня со времен БАТЭ остался традиционный командный ритуал. Делаем полукруг. В правую ладонь берешь локоть партнера, левую руку кладешь другому на плечо. Вот так. В «Кубани» первым всегда становился Букур. И от него дальше шел импульс единения и добра. Это было здорово…
