Министр спорта Российской Федерации ответил на все острые вопросы корреспондента «СЭ». И только о футболе говорил крайне неохотно.
ДЕБЮТ «ФОРМУЛЫ» ПРЕВЗОШЕЛ ВСЕ ОЖИДАНИЯ
– Начнем с приятного: все отмечают отличное проведение сочинского этапа «Формулы-1». А какую оценку поставили бы ему вы?
– Все действительно прошло на высочайшем уровне. Мы получили результат, превзошедший любые ожидания, особенно если говорить о первом опыте. Организация, по общему мнению, оказалась практически нереальной для дебюта.
Мне многие говорили, что испытывают ощущение, будто «Формула-1» проводится в России уже не одно десятилетие. А я отвечал, что все те годы, когда мы за нее боролись, и были временем подготовки (улыбается). В общем, все – пилоты, команды, руководители «Формулы», телевизионщики, журналисты, зрители – остались в восторге. Тем более что и погода нам очень помогла.
– Можно ли сказать, что сочинский этап превзошел даже нашу Олимпиаду?
– Сравнивать эти два события совершенно бессмысленно. Олимпиаду повторить невозможно – как по накалу страстей, так и по резонансу в мире. Кроме того, там есть прямая причастность к своей стране, острые переживания за нее. «Формула-1» – все-таки для более узкой категории болельщиков, для тех, кто понимает в скоростях и современных технологиях. Но организация, к нашему огромному удовольствию, в обоих случаях была фактически безупречной.
– Что при подготовке к «Формуле» обнаружилось такого, чего нет в других соревнованиях?
– Здесь очень сложная инженерная подготовка – речь идет о специальных требованиях к самой трассе, как в плане непосредственно рельефа и покрытия, так и в плане всевозможных коммуникаций. По сути, нужно создать предприятие, оснащенное электроникой по самому последнему слову. Со своим офисным центром, боксами, мастерскими и так далее. А вот трибуны, гостеприимство, сервис для болельщиков – они везде одинаковы. И я еще раз убедился, что здесь мы научились соответствовать самым высоким требованиям.
– Неужели не было каких-то деталей, которые оставили вас недовольным?
– Если ты доволен всем, то со своим делом можно заканчивать. Естественно, какие-то шероховатости были, пусть даже для зрителей они остались незамеченными. Подробный разбор полетов вместе с техническим комитетом «Формулы» нам еще предстоит. А больше всего, конечно, хотелось бы увеличения числа гостей со всего мира. Но для этого нужно время – репутация в один момент не создается.
– Не знаю, как иностранных гостей, а наших несколько разочаровало выступление в гонке Даниила Квята – особенно после пятого места в квалификации. Не вы ли перевозбудили его, пообещав звание заслуженного мастера спорта за попадание в пятерку?
– Мне кажется, что гонщика такого уровня перевозбудить подобным образом просто невозможно: устойчивая нервная система – одно из обязательных требований для участия в гонках. Что же касается званий, то мы внесли «Формулу-1» в перечень видов спорта и в ближайшее время утвердим соответствующую классификацию и иерархию. Но для первого российского этапа можно было бы сделать исключение, тем более – зная Даниила.
Он, кстати, начинал с картинга, являлся в свое время чемпионом России, и это пример не только для мальчишек, но и для нас. Имею в виду создание в Ульяновске крупнейшего центра картинга – уверен, что будущие заслуженные мастера спорта в «Формуле-1» не за горами. В том числе, убежден, и Квят, который в следующем году, как вы знаете, поедет в команде более высокого класса.
О ПРОВЕДЕНИИ ЛЕТНЕЙ ОЛИМПИАДЫ РЕЧЬ ПОКА НЕ ИДЕТ
– Сочинский этап стоит в ряду крупнейших соревнований, организованных Россией. При этом вы недавно сказали, что наша заявка до 2020 года заполнена. Значит ли это, что ничего нового в ней точно не появится?
– Повестка и так очень насыщена, но мы, конечно, можем принять те соревнования, для которых вся инфраструктура уже имеется и серьезные инвестиции не требуются – сейчас, например, обсуждается вопрос о проведении чемпионата мира по стендовой стрельбе. А вот когда речь идет о таком мероприятии, как предлагаемые нам Всемирные пляжные игры, то тут, прежде чем соглашаться, надо все тщательно изучить.
– А на чемпионаты мира по волейболу и баскетболу мы можем подать заявки?
– На турниры после двадцатого года – вполне.
– Будет ли когда-нибудь обсуждаться идея заявки на летние Олимпийские игры-2024/28?
– Пока эта тема никак и нигде не обсуждалась. Да и вообще: прежде чем в эту работу ввязываться, нужно брать карандаш и делать подробные расчеты – во что это может вылиться. Реально оценивая свои возможности. Сейчас пока этого в повестке дня нет – у нас другие приоритеты.
По планам развития к 2020 году мы должны добиться того, чтобы 40 процентов граждан были вовлечены в спорт. А по молодежи данный показатель должен составить 80 процентов. Это серьезнейший вызов, особенно учитывая нехватку спортсооружений на местах. И одновременно главная задача, на решение которой мы сегодня нацелены. Одним из путей ее решения видится, кстати, воссоздание спортивных обществ – «Трудовых резервов», например. Собирается возрождаться «Зенит», активизируется работа действующих ДСО.
– Вопрос о более близких событиях: где наша сборная будет готовиться к Играм в Рио-де-Жанейро, чтобы не возникло проблем с акклиматизацией?
– А как вы думаете: почему мы сейчас так активно дружим с Бразилией? (Смеется.) Используем все возможности, чтобы провести последний этап подготовки в условиях, приближенных к боевым, в правильном часовом поясе – имею в виду не только страну – хозяйку Игр, но и другие государства Южной Америки. В конце этого сезона подведем итоги уже проделанной работы и скорректируем план на последние полтора года. Перед этим выслушаем всех главных тренеров команд по видам спорта – намереваюсь лично встретиться с каждым из них.
– При этом общее число сборов национальных команд за границей значительно сократилось. Это экономия денег или влияние большой политики?
– Ни то и не другое. Дело здесь в том, что наша собственная инфраструктура все время улучшается, и если раньше, к примеру, санно-бобслейной трассы в стране просто не было, то теперь они имеются и в Парамонове, и в Сочи. Та же картина в академической гребле, получившей прекрасные базы в Крылатском и Казани, в других видах спорта.
Количество современных спортивных баз увеличилось за последние 5 – 6 лет в три раза. Надобность ехать за границу во многих случаях просто-напросто отпала. Но если такая необходимость есть, никто вето не налагает. Тем более что есть целый ряд «прикормленных» мест (улыбается).
Другое дело, что ситуации бывают разные. Если чемпионат Европы по велогонкам на треке проходит во французской Гваделупе, на острове, под открытым небом и в период сплошных ливней, то есть ли смысл посылать туда готовящихся к Олимпиаде спортсменов, срывая их графики? Большой вопрос.
ВСЕХ, КОГО НАДО, УЖЕ НАТУРАЛИЗОВАЛИ
– Еще об Играх, но уже зимних: в конце года ожидается дискуссия по реформе их программы. Будет ли Россия принимать в этой дискуссии участие? И в чем наш интерес?
– Конечно, будет, тем более что тенденция замены классических дисциплин на более модные, но развитые всего в пяти-шести странах, нас категорически не устраивает. Разум должен преобладать – как это было в случае с борьбой, например. Да, какие-то виды не так «раскручены» с телевизионной точки зрения – значит, надо говорить об их популяризации, а не об отправке в утиль. Естественно, это большой труд, но он стоит того.
Скажу вам, что сейчас все большую силу набирает такая площадка, как международный конвент «СпортАккорд», где, в частности, представлены все основные федерации по видам спорта. Так вот в следующем году, в апреле, мы пригласили форум этой организации к себе – в Сочи. Это 11 тысяч участников, шесть дней дискуссий, в которых примут участие представители не только федераций, но и бизнеса, политики, медиа.
С приходом к руководству «СпортАккорда» президента федерации дзюдо Мариуса Визера, организация стала весьма влиятельной. В том числе влияет она и на олимпийскую политику. Надеюсь, что голос непосредственно спорта будет хорошо услышан в МОК. И больше не возникнет попыток заменить борьбу на сквош.
– Когда заходит речь о наших шансах в Рио, сразу всплывает вопрос: а состоятся ли в ближайшее время новые натурализации спортсменов? Будет ли, к примеру, Минспорта ходатайствовать о российском гражданстве для кенийских бегунов, которые учатся в Казани, но провалились на чемпионате России?
– Такой просьбы к президенту страны у меня на столе точно нет (улыбается).
– А какие есть?
– Кого надо, мы уже натурализовали (смеется). Учитывая время карантина и ценз оседлости в разных федерациях, вскочили в последний вагон – сейчас с точки зрения Рио это в большинстве случаев уже бессмысленно.
Вообще этому вопросу СМИ придают какое-то слишком большое значение. Поймите, мы ни за кем не гоняемся и не ставим себе целью обязательно осчастливить кого-то российским гражданством. Скорее наоборот – бегают за нашими спортсменами. За каждым же подобным случаем в России стоит своя особенная жизненная история. Это не план по завоеванию медалей, это поворот чьей-то судьбы. Мы – открытая страна, двери ни для кого не запираем. Но и какой-то программы по привлечению чужих звезд тоже нет, каждый случай индивидуален.
– В чем смысл объединения летнего и зимнего штабов по подготовке к Олимпийским играм?
– В передаче наработанного опыта. Есть ключевые вещи, которые не зависят от времени года, особенно в циклических видах спорта.
– А переименование некоторых федераций и создание ассоциаций – водных видов, пляжных видов и лыжных видов – для чего?
– Это настолько внутренние вопросы, что на подготовку спортсменов они точно не повлияют.
– Между тем Алена Заварзина и Вик Уайлд жалуются, что им не заплатили призовые за Олимпиаду по линии федерации… Может, разделение горных лыж и сноуборда было ошибкой?
– Надо понять простую вещь: каждый подобный случай – выбор самой федерации. В любом случае вопросы подготовки спортсменов как были на наших плечах, так и остаются. Что же касается Алены и Вика, могу сказать: по линии государства все обещания перед ними, как и перед всеми остальными призерами Олимпиады, выполнены. А федерации… Там же никаких контрактов подписано не было. Но если кто-то не выполняет свои устные обещания, настоятельно попросим их относиться к собственным словам серьезнее.
В любом случае тема здесь не настолько горяча, чтобы ее педалировать. Алена и Вик – отличные ребята, и они не столь меркантильны, как вы пытаетесь это представить.
ШКОЛУ ХОДОКОВ В САРАНСКЕ ПОДДЕРЖИВАЛИ И БУДЕМ ПОДДЕРЖИВАТЬ
– Хорошо, вот вам более горячая тема: допинг. Почему задерживают оглашение результатов расследования по центру Чегина?
– Что вы имеете в виду? Те спортсмены, которые уличены в применении допинга, уже наказаны. По некоторым еще идет разбирательство. Комиссия же, работающая в центре, – это несколько иное. Ее деятельность связана с возможными изменениями в системе управления центром. Но при этом он был и остается кузницей наших кадров, в нем занимается тысяча ходоков, и 10-15 случаев не могут бросить тень на всех. Другое дело, что медико-фармакологическое обеспечение там надо вывести на совершенно иной, не самодеятельный уровень.
Я считаю Виктора Михайловича Чегина талантливейшим человеком, и разрушать созданное им – просто не по-хозяйски. Тем более что мы инвестировали и продолжаем инвестировать в эту подлинную академию ходьбы достаточно приличные средства. В то же время случаи применения допинга, пусть каждый из них и индивидуален, надо искоренять. Не забывая, кстати, при этом, что человек может защититься – не каждая неудачная проба «А» ведет к дисквалификации.
Уверен, что допинг, даже если он и применяется, занимает в успехе спортсмена 10-15 процентов, не больше. У нас принят соответствующий закон, и мы любителей нечестной борьбы нещадно караем, никак не замалчивая все эти истории. Работа ведется, она расширяется и углубляется. Того же Чегина уже наказали отстранением от сборной – он безусловно должен отвечать за то, что происходит в его школе. Но каждый случай, повторяю, конкретен, и чаще всего, как показывает практика, выясняется, что это личный тренер спортсмена действовал на свой страх и риск.
– Чегин наказан, а останется ли во главе федерации легкой атлетики Балахничев?
– На данный момент отвечать на такой вопрос не готов. Это тема для очень серьезного изучения. Легкая атлетика стала первым видом спорта, который перешел на биологические паспорта. И не все оказались к этому готовы, хотя могу сказать, что во всех основных наших спортсменах, претендентах на медали Рио, я уверен.
При этом совершенно непонятны некоторые вещи. Почему информация о иных положительных пробах всплывает только через два-три года? Где и, главное, для чего она маринуется? Тут у меня есть вопросы и к нашей, и к международной федерациям. Есть ощущение, что попахивает некой системной проблемой, связанной не только со спортивными результатами, но и некоей кулуарной борьбой.
ФУТБОЛЬНАЯ ТРЕСКОТНЯ УЖЕ НАДОЕЛА
– В одном виде спорта мы медалей на Олимпиаде уже точно не получим.
– Это в каком?
– В нашем с вами любимом футболе…
– То, что мы не попали в Рио, безусловно плохо. Но олимпийский турнир в футболе – событие, согласитесь, не первостепенное. Да и система отбора туда такова, что играют все время одни и те же. При этом никто, естественно, не отменяет того факта, что нашим футболом надо заниматься.
– С этого момента подробнее, пожалуйста.
– Если честно, я уже много говорил на эту тему, и та трескотня, которая стоит вокруг российского футбола сегодня, мне просто неприятна.
– Но вам же наверняка небезразличен тот факт, что имидж вида спорта номер один, работе над которым вы сами отдали много сил и времени, сполз куда-то в область плинтуса?
– Конечно, все это очень неприятно! Тем более что ничего изобретать не надо, надо просто работать. Что нужно футболисту – мячик, поле, тренер, методики подготовки, система соревнований, общественная поддержка. Всё. Обеспечьте это – и футбол в стране будет. Материальную базу мы заложили – число качественных футбольных полей в мою бытность президентом РФС выросло с восьмидесяти до трех с лишним сотен. Практически каждая футбольная школа имеет теперь место для тренировок. Организуйте их работу, дайте методички, подготовьте тренеров. Влияйте в правильном направлении на общественное мнение. Вместо этого – только разборки и разговоры.
– Кто их должен прекратить?
– Государство, естественно, будет на это влиять. Но главный идеолог здесь – РФС. Он должен объединять всех – тем более в преддверии чемпионата мира.
– Но не объединяет.
– Не надо втягивать меня в нынешние многочисленные словесные разборки. Мы за футбол в ответе – это я не отрицаю. И в преддверии заседания Наблюдательного совета по чемпионату мира ситуацию активно обсуждаем. Признаюсь: сейчас я с головой погружен в запуск строительства всех стадионов для ЧМ, и дополнительная головная боль очень отвлекает. Тем более что даже успешная организация турнира без хорошего футбола своей сборной…
– Как пиво без водки?
– Нет, как свадьба без музыки.
– А может, без невесты?
– Вы радикальны, Борис. Душа, наверное, болит по поводу нашего футбола? У меня тоже.
– Тогда скажите: возможно ли ваше возвращение в РФС?
– Вы хотите дополнительно разогреть и без того больную тему?
– Куда уж дополнительно – она и так пылает, как сковородки в аду.
– Я – на государственной службе. У меня есть руководители – премьер-министр, президент. И все, что я могу делать, – только с их согласия, по их поручению, в рамках одной команды. В то же время как министр спорта я в любом случае должен вмешиваться в развитие какого бы то ни было вида, если там назрели проблемы. Значит, какие-то шаги предпринимать буду.
– Есть одна футбольная болевая точка, возникновение которой многие ставят в вину именно вам. Речь о продлении контракта с Капелло аж до 2018 года.
– Ставят в вину сейчас, забывая, что когда мы этот контракт продлевали, ситуация была совсем иной. Продолжаю считать то решение верным – Капелло был и остается выдающимся специалистом. Другое дело, в какие условия мы сегодня его поставили. Любому человеку для успешной работы нужна поддержка. Вспомните, сколько ведер капуччино я выпил с Гусом Хиддинком. А что сейчас?
Капелло пятый месяц не платят зарплату – это же просто нонсенс. Такое положение вещей не создает дополнительной мотивации ни команде, ни тренеру. Деньги зарабатывает сборная, и выплачиваться они должны в первую очередь тренеру и команде, а потом уже аппарату РФС и так далее. Это, безусловно, сказывается и на результатах.
Я по мере возможности стараюсь Фабио поддерживать, но часто просто физически не могу этого делать. Сейчас вот отъехал на спортивный форум в Чебоксары, потом на «Формулу-1», вернулся к матчу с Молдавией и не узнал ни команду, ни тренера. Первый тайм со Швецией – это и впрямь команда, матч с Молдавией – набор игроков.
– Между тем президент РФС чуть ли не открытым текстом говорит: кто брал тренера, тот пусть и платит.
– А кто, спросите его, привел всех нынешних спонсоров в РФС? Но стоп! – вы меня все-таки спровоцировали на перепалку. Давайте уже, наконец, ее прекратим и займемся делом. Призываю к этому всех участников процесса.
